 |
|
Рассказы
Смерть боксера
Он упал вовремя, под гонг. Теперь можно одновременно сплюнуть и капу и кровь. Выскочивший из-за канатов секундант помог подняться и сесть на раскладной стульчик в красном углу ринга. Левая сторона лица быстро немела от пропущенногоудара.
- Нормально... Еще раунд и ляжешь, уже как бы совсем в нокаут... - вполз в уши шепоток его менеджера Ефимыча.
Секундант протянул к губам боксера пластиковую бутылку с водой. Тот жадно глотнул, сплюнул в ведро, с наслаждением представив, что плюет прямо в гнусную рожу Ефимыча.
Поразительно, как быстро он забыл свое настоящее имя. Осталась лишь кличка, прозвище высокооплачиваемого цепного пса - “Рекс”. Но он никогда не жалел. Потому что жалеть было нечего. Он родился и вырос в деревне, среди вонючего силоса, коров, огородов и повального бытового пьянства самогонной направленности. Наверное, он тоже со временем стал бы ударнобухающим механизатором, рулил бы себе в свободное от попоек и драк время на тракторе... Но вот беда - забрали в армию. А такого здоровяка, естественно куда? Только в спецназ. Для начала. Потом полгода учебки и горячая точка...
А вернувшись с армейки, понял окончательно - на селе ему делать нечего. Ну не прет его быть механизатором, ну что тут поделать! Все-таки он был здоров, высок, смел и мускулист. А таким, как известно, покоряются города. Именно туда он и подался.
И все-таки Рекс был безгранично благодарен городу. Благословенная человеческая клоака, давшая ему все: новое имя, профессию, жизнь и цель в этой жизни. Сейчас Рекс и не мыслил себя без ринга, он жил, существовал в этом квадратном пределе, обтянутом канатами, а все блага и гонорары рассматривал как нечто само собой разумеющееся, обязательное и
заслуженное по праву. Хотя бы уже по праву солдата.
Это поначалу очень тяжело. Тяжело просто прижиться, стать своим или хотя бы наподобие такового - мечта любого провинциала. Вокзалы, на грязных скамейках которых он ночевал, вагоны с сахаром или мукой, которые ему приходилось разгружать... И каждый, каждый смотрел на него как на чужака, вечно подозревая, что этот крепкий парень вырвет его
городской кусок прямо изо рта. Невыносимо непереносимое ощущение.
Но все-таки ему повезло. В конце концов ему удалось устроиться в одну солидную охранную контору, где его бойцовский талант был замечен и оценен. Шеф этой конторы, (дай бог ему здоровья) порекомендовал парня своему знакомому, владельцу гладиаторского аттракциона, в котором крепкие парни мутузили друг друга на потеху публике.
Рекс, а именно так его окрестили, своего рекомендателя не подвел. Он изначально был жестким и жестоким. И в первую очередь - к самому себе. Всего за полгода тренировок
он стал классным боксером, настоящим бойцом, целиком и полностью оправдывая свою кличку. И когда его впервые выпустили на профессиональный ринг, Рекс уже в третьем раунде заделал своего противника в нокаут. С тех пор он не знал и хотел знать поражений. Но сегодня Рекс откровенно злился и психовал. А поэтому пропустил удар скользом
в свой собственный нос. И тут же начал звереть, заводя самого себя яростью и обидой.
Это что же и за что? Что тут скрывать? Его соперник просто салага, самовлюбленный щегол, которого он, Рекс, может уделать буквально в два счета. Так нет! Он вынужден играть в поддавки, позволяя этому слабаку безнаказанно бить его по морде.
В ответ Рекс не удержался от прикола - обманным финтом надул расслабившегося от предвкушения скорой победы щенка и коронным правым прямым отправил его нокдаун.
Опять гонг. Прямо как по заказу. Опять стульчик в углу и пластиковая бутылка. Ефимыч злобно шепчет ему в ухо:
- Ты что же это делаешь, пес? Лечь ты должен, лечь под него! Знаешь какие ставки? А на кого?
- Нас обоих убьют нахрен!
- Знаю, - спокойно сплюнул вязкую слюну Рекс.- И на кого и какие... Не ссы, все будет круглым апельсином, тока дай публике побалдеть, в конце концов за это бабки и платила.
Ефимыч радостно заохал:
- Рексик, что ты! Конешно... Лупи, играй с ним как хочешь, только помни - в оконцовке ты должен лечь! Обязательно!!!
- Лягу, - коротко ответил Рекс. - Лягу, не трясись.
Но Ефимыч все равно волнуется. Тотализатор, как-никак, ставки там и все такое... А хозяин этого безправильного действа небось поглядывает себе сверху, из удобного кресла ложи, равнодушно оценивая, как дерутся его преданные псы.
Сам факт принадлежности кому-то Рекса ничуть не волновал. Каждый делает свою жизнь и бабки как только может и умеет. Он, Рекс дерется, а его хозяин рубит на этом деле капусту и в достаточно благородной пропорции делится срубленным баблом с Рексом. Своеобразная такая полная любовь и взаимопонимание.
Но сегодня пса озадачили крайне дурацкой и несвойственной ему ролью - сыграть в непристойно- трусливую крысу.
Так называемый “договорной бой”. У Рекса он был первым. Ощущение гадское, до сблева, до отвращения к самому себе. До начала последнего раунда оставалось совсем немного, а Рекс все еще мучился не зная как ему поступить - отправить этого щенка в нокаут или отправиться туда самому.
Решение пришло за секунды до гонга. Он выиграет эту схватку. Непременно выиграет. И это нельзя рассматривать как предательство. Нет! Он не предавал своего хозяина, но этим боем мог навсегда предать свою жизнь, профессию, даже кличку.
Он должен победить. Должен. Рекс мгновенно прикинул шансы - по очкам ему явно хана, следовательно выигрывать надо вчистую, нокаутом. Его противник наигранно бодро прыгает в своем углу, но Рекса не проведешь - уж он-то видел
насколько тот устал и измотан. Салага выложился весь, целиком, стремясь достать, добить поддающегося Рекса. Рекс даже улыбнулся: “Давай, давай, прыгай... Рэмбо, мать твою...”
Протяжно-гулко звучит последний на сегодня гонг, бойцы выходят навстречу друг другу. Взмах руки рефери... Началось!
Щенок задиристо пошел вперед серией коротких быстрых ударов, Рекс грамотно закрылся и встретил его одним, железобетонным ударом снизу под ребра.
Пробить - не пробил, но противник явно потерялся, отскочил, поднял руки, уходя в защиту. Вот! Вот оно, то самое ощущение силы и превосходства! Обманка левой и тут же двойка справа: в голову и по почкам. Удары дошли оба.
Рэмбо заметно поплыл, теряя контроль, за что и получил от Рекса еще удар, точнехонько в солнечное сплетение. Дыхание перебито, он опускает руки и падает на колени...
Публика ликует. И есть от чего - бой мастера, это действительно зрелище. Рекс поднимает руки вверх, призывая зрителей к аплодисментам и в ответ получает самую настоящую овацию. Губы Рекса задрожали от волнения, пробивающего чуть ли не до слез... За него действительно волновались, болели, его фанаты искренне желали его победы. И он их не подвел. Не смог
подвести... Кстати и самого себя - тоже.
В это время поверженный противник пытается подняться с колен. Рекс награждает его мужество прямым в челюсть. Сильным, но продуманно не очень. Такой удар не вырубает, но проверенно вводит в полукоматозное состояние.
Публика ревет от восторга. Рекс понимает, что бой достиг своего апогея - пора заканчивать. Беспомощного противника шатает, он вряд ли уже чего соображает, да это качество ему уже и не нужно. Совсем не нужно. Сейчас он просто кукла, мешок для демонстрации феноменальных кулаков Рекса.
Азарт возбужденной толпы и репутация жестокого бойца расслабляют Рекса до применения крайне не одобряемой судейством фишке - он с разбегу наносит сильнейший удар жертве коленом прямо в лицо. Жертва падает. Как мешок с мукой, бессильно и беззвучно. Судья ошалело смотрит на Рекса, тот что-то вопит, одновременно обращаясь к публике, судье и Ефимычу. Поверженный боксер лежит без движения, широко открыв глаза и склонив голову набок. Изо рта тонкой струйкой течет кровь. Судья наклонился к нему и положил ладонь на шею... Побелел и крикнул, охрипло-срывающимся голосом:
- Врача! Быстро врача!
Зал притих. Рекс непонимающе смотрит по сторонам. На ринг быстро забрались двое медиков, деловито осмотрели лежащего боксера и один сказал, сказал тихо, но его услышали все:
- Готов.
В зале сдержанно зашумели. Симпатии публики так же быстро обратились к бездыханному телу, зрители засвистели, заорали, поливая Рекса словесной грязью...
Рекс не верил своим ушам. Его освистывают? За что? Он же победил, выиграл! По поводу образовавшегося в бою трупа угрызений совести у него не было никаких. Что поделаешь? Так вышло. Не в шахматы, как-никак игрались. На войне как на войне. И на месте побежденного вполне мог лежать и Рекс, вмешайся в схватку его величество корявый случай...
Рекс от души плюнул на все и всех и пошел в раздевалку. Но уже сходя с ринга, все-таки не удержался и сделал Ефимычу малоприличный, но предельно откровенный жест согнутой в локте рукой.
Ефимыч покачал головой, посмотрел куда-то вверх и бессильно развел руками, как бы униженно извиняясь: “Я тут не причем... Вы же видели, он просто сошел с ума, я его уговаривал, честно-честно, правда уговаривал, а он все равно сделал по своему... “.
В раздевалке Рекс разорвал шнуровку о торчащий из косяка гвоздь, содрал перчатки и устало плюхнулся на скамейку.
Суки... Какие все-таки суки... Все, поголовно: публика, судьи, Ефимыч, хозяин. Все его предали, все, позволив надругаться над ним и его профессией.
Дверь раздевалки распахнулась с такой силой, как будто ее пнули. Вошел Сам. Следом Ефимыч и еще пара жлобов из хозяйского сопровождения.
- Чего грустный такой, боец? - бодро приветствовал Рекса хозяин. - С крещением тебя!
- А я его предупреждал... - из-за хозяйской спины вылез трухлявый голосок Ефимыча.
- Заткнись! - как бритвой обрезал его нытье хозяин. - Заладил как попугай: “предупреждал, предупреждал..”.
- Но деньги...
- К черту деньги! Он попробовал крови на ринге, а это в нашем деле самое главное! Убийца! Хладнокровный убийца, вот кем я хочу его видеть!
Ефимыч трусливо отступает за спины жлобов, хозяин приближается к Рексу и покровительственно хлопает его по плечу:
- Не дрейфь, Рекс! Все нормально! Дохляка спишем на производственный травматизм, а ты станешь первым бойцом нашего ринга!
И уже к Ефимычу:
- Как думаешь, старый хрыч, может замутить на этой почве чемпионатец, типа самый убойный боксер года, да и топтать на этом деле бабки? Кстати Рексу неплохо бы какую-нибудь крутую портачку сделать. Для имиджа, так сказать.
Ефимыч оживляется, оценивая статную фигуру боксера:
- А что? Пожалуй не вредно. Что-нибудь восточное, дракон там или еще что-нибудь этакое... Посуровей.
Хозяин с Ефимычем начинают увлеченно обсуждать детали проекта, но Рекс неожиданно обрывает их вполне дружескую трепотню:
- Эй! А вы меня-то спросили?
- Че-го?! - изумляются они дуэтом.
И уже хозяин, и уже совсем другим тоном:
- О чем это ты, мальчик? Бунт на корабле?
- Да все о том же... - Рекс поразительно спокоен и деловит. - Плевать я хотел на все ваши чемпионаты... Я больше в этом дерьме не участвую.
Хозяин грозно бычит брови в дугу:
- Недопонял... Как это не желаю?
- Да так... Не желаю и все.
Но хозяин звереет в своей настойчивости:
- Нет, уж ты объяснись!
Объясниться? Легко! Рексу даже не потребуется времени для подготовки ответа:
- Я боксер. Правильно?
- Ну да.
- Значит, моя работа - драться и побеждать, верно?
- Ну? - хозяин, как конь, нетерпеливо переминается с ноги на ногу. - Ты из-за трупа что ли забздел, Рекс? Да? Стыдно! Ты же воевал, неужто и на войне не смог избавиться от всяких там детских комплексов?
- Нет. Не из-за трупа. Я таких еще десяток понаделаю и кулак не дрогнет.
- Так в чем же дело?
- А дело в том, что я не хочу и не могу проигрывать “понарошке”. Или он, или я, вот такая тыква. И все очень всерьез.
После этих слов все изумленно смотрят на Рекса. Смотрят как на полного кретина.
Первым дар речи всевышний возвращает Ефимычу:
- Рекс, ты чо? В уме? Такие бабки! Это же просто спектакль, игра на публику!
Но Рекс по-прежнему спокоен и невозмутим:
- Клал я на вашу публику... Слышал, небось, как они меня заплевали? А я ведь выиграл! А если бы проиграл? Сколько бы тогда дерьма на меня вылили? Не... Мне такая канализация не нужна, хоть с головы до ног меня озолотите.
Ефимыч затыкается, Рекс начинает неторопливо переодеваться под обалдевшими взглядами присутствующих. Одевшись, Рекс вскидывает спортивную сумку на плечо и делает шаг к двери. Жлобы железобетонной стеной смыкают ряды.
- Прямо как в кино! - искренне восхищается твердокаменностью жлобов Рекс. - А по сценарию я сейчас небось должен драться со всеми вами. Всем навешать, а потом на улице меня собьет автомашина... Да ведь?
Жлобов продавливает на улыбки, Ефимыч хихикает, а хозяин добродушно смеется:
- Ох, Рекс... Шутник ты, однако!
И внезапно серьезнеет:
- Нет, можно обойтись без ковбойских сцен. Не потребуется. Ты сейчас преспокойно выйдешь отсюда, пойдешь к себе домой, поужинаешь, посмотришь телевизор и заснешь... Спокойно ты будешь спать или нет - уже не моя забота. Только вот завтра утром... Словом, тебе крышка. Что интересно, ты сам ей накроешься.
- Да, как же... - ухмыляется Рекс. - Не дождетесь.
- Дождемся, - всезнающе возражает хозяин. - Ребята, пропустите его, пусть идет.
Жлобы расступаются и Рекс уходит. Таким же, каким и пришел - непобежденным.
Но на следующий день Рекс прочувствовал до конца, что его бывший хозяин имел в виду. В какой бы он боксерский и даже не боксерский клуб не приходил, на него смотрели так как будто он был ожившим Дракулой, Франкенштейном, на худой
конец. Дурная слава чересчур принципиально и одновременно слишком жестокого бойца, казалось докатилась до самых глухих и беспонтовых уголков вселенной. Никто его не принимал, никто. Ни один боксерский клуб. Пес, мыкающийся в
поисках конуры, что может быть прикольнее и страшнее?
Время шло, день сменял следующий, еще паршивей и поганее. Деньги кончились, а работы все еще не было. Рекс сильно похудел, от былой спортивной формы не осталось и следа. От безысходности и тоски он даже стал побухивать, вспоминая
доармейские самогонные стажировки. Шаг за шагом Рекс превращался в самого обычного завсегдатая пивнух, живущего прошлым и случайными заработками.
Любому терпению приходит конец и вот, наступил тот самый день, когда Рекс понял до самых пяток - все. Хана, каюк и действительно крышка. Надо сдаваться, выбрасывать виноватый флаг капитуляции. Или продолжать дохнуть над кружкой дрянного дешевого пива.
Решено, так решено. И как ни ломало, Рекс пришел обратно в свой первый и последний клуб. Там многое поменялось, кроме разве что хозяина. Тот был по прежнему бодр и весел:
- Ну здравствуй, Рекс. Хреново выглядишь. Кстати, кто оказался прав?
- Вы...
- То-то! Никогда не забывай, из чьей руки кусок жрешь.
Хозяин назидательно смотрит на Рекса, но Рекс угрюмо молчит.
- Ну молчи, молчи... Я так понимаю, ты пришел драться. Значит будешь драться. Прямо сейчас, без аванса и подготовки. Только вот правила у нас несколько изменились...
- В чем?
Хозяин загадочно ухмыляется:
- Увидишь... Ефимыч!
Откуда-то из-за стены материализуется Ефимыч:
- Здорово, Рекс! Вернулся? Шагай за мной.
В раздевалке Рексу сделали массаж и обрядили в широкий нелепый балахон с огромным капюшоном.
Бой Рекса был последним в программе, он долго разминался, слушая крики публики и болтовню еще одного нововведения - что-то вроде конферансье, объявлявшего и комментировавшего поединки.
Демонически непонятно откуда появляется вездесущий Ефимыч:
- Пока тебя не объявят, капюшон не поднимай. Сюрприз будет! Пойдем ближе к рингу.
В это время конферансье начинает издалека интриговать публику:
- Дамы и господа! Внимание! Сегодня вам предстоит увидеть не совсем обычный бой. К нам вернулся таинственно исчезнувший мастер смертельного удара, непобежденный и несгибаемый... Артистически долгая пауза и конферансье завывает с нарастающей амплитудой крика:
- Встречайте, Рекс!
Амфитеатр сотрясается от восторженного рева. С Рекса сбрасывают накидку, он легко перебирается через канаты на ринг. Только вот угол у него сегодня синий, а волнения – никакого, сейчас Рекс прекрасно знает цену этаким аплодисментам. Цена сиюминутна – ноль баксов, ноль центов. Исхудавший Рекс похож на затравленного волка, уставшего и измотанного охотниками.
Соперника Рекса представляют вполне обыденно и без лишней помпы. Вот, дескать, подающий неслабые надежды, крепкий такой парняга. И все. Парняга действительно крепкий. Тоже, небось как и Рекс, деревенский. Узко посаженные глаза на широкой плошке лица, вмятая переносица, мощный разворот плеч... Серьезный противник. Разминаясь, он поворачивается боком и Рекс видит у него на плече татуировку дракона. Ишь, обработали...
Боксеры сходятся в центре ринга, приветствую друг друга ударом перчаток в перчатки и Рекс явственно читает по его беззвучно шевелящимся губам: “Я сделаю тебя, чемпион. Сделаю.” Рефери делает привычный жест: “Бокс!”. Пошло дело...
Но уже на первой минуте боя Рекс понял – сегодня явно не его день и кажется, придется лечь. Технически они равны, но противник сильнее, моложе и гораздо злобнее в хозяйской установке, крепко-накрепко вбитой в мозги: “Убей!”.
Самый лучший вариант - пропустить пару ударов и упасть, притвориться в нокауте. Но судя по настрою противника - в данный момент эта фишка не прокатит. Рекса просто-напросто прикончат. Не раздумывая. Как и он в свое время.
На шестом раунде Рекса действительно ждал сюрприз.Уже перед самым гонгом конферансье заорал:
- По новым правилам нашего ринга, на шестом раунде боксеры обязаны снять перчатки и продолжать поединок голыми руками!
С боксеров снимают перчатки, оставляя лишь промокшие от пота бинты. Для Рекса это минус. И минус весьма существенный. Его не готовили к таким боям, да и армейская школа уже порядком позабылась. Зато противник чувствует себя явно в своей тарелке. Рекс пытается блокировать, уворачиваться от ударов совего напористого соперника, но все же пропускает один
по скуле. Голый кулак - не перчатка и Рекс плывет, а как следствие, получает еще несколько ударов по морде.
Прощай, чемпионский титул! Парняга радостно хватает его за уже порядком отросшие волосы и с размаху опускает голову Рекса на собственное колено.
Сломался не только нос, сломалось что-то и в самом Рексе, породив в душе нечто холодное и неуверенное. Зря он вернулся... Чемпион не должен возвращаться. Чтобы не проиграть. Он должен оставаться легендой, красивой легендой. А легенда не
должна разбивать свой знаменитый нос о чье-то левое колено. Но... Что сделано, то сделано. Обалдевший от счастья победы соперник изо всех сил бьет Рекса головой об пол, тот с явственно слышит, как что-то хрустит в шейных позвонках.
Вот теперь точно каюк. Бой останавливают и вызывают врачей. Медики недолго совещаются, укладывают Рекса на носилки и выносят с ринга. Рекс смотрит наверх, в качающийся потолок, слышит голос своего хозяина, окуда-то сверху и сбоку:
- Как он, док?
А доктор отвечает почему-то снизу:
- Как, как... Жить будет - факт. Ходить... Наверное. Но боксировать - никогда.
- Это ничего. Зато жив останется, - благодушно отзывается хозяин. - Правда, Рекс?
Правда. Ничего. Не останется. Рекс закрывает глаза, уходя в себя, в свою пульсирующую кровью глубину. Как странно ощущать в себе этот пульс, живой пульс, бьющий в его мертвое сердце, сердце боксера... Он ведь уже умер, не так ли?
2000 г.
